Неточные совпадения
Плечами, грудью и спиной
Тянул он барку бечевой,
Полдневный зной его палил,
И
пот с него
ручьями лил.
— Нет, матушка не обижу, — говорил он, а между тем отирал рукою
пот, который в три
ручья катился по лицу его. Он расспросил ее, не имеет ли она в городе какого-нибудь поверенного или знакомого, которого бы могла уполномочить на совершение крепости и всего, что следует.
Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого
ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же,
Хоть нет ни улиц, ни дворцов,
Ни карт, ни балов, ни стихов.
Хандра ждала его на страже,
И бегала за ним она,
Как тень иль верная жена.
По указанию календаря наступит в марте весна, побегут грязные
ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами;
потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Пока мы говорили с Беном, Зеленый, миссионер и наш доктор ходили в
ручей купаться,
потом принялись за мясо, уток и проч.
Мы ехали горными тропинками, мимо оврагов, к счастию окаймленных лесом, проехали вброд множество речек, горных
ручьев и несколько раз Алдаму,
потом углублялись в глушь лесов и подолгу ехали узенькими дорожками, пересекаемыми или горизонтально растущими сучьями, или до того грязными ямами, что лошадь и седок останавливаются в недоумении, как переехать или перескочить то или другое место.
Меня понесли дальше; с проводников
ручьями лил
пот.
Сица в верховьях состоит из двух речек, каждая из них, в свою очередь, разбивается на два
ручья,
потом еще и еще. Все
ручьи сбегают в обширную котловину, изрезанную оврагами.
Следующие четыре дня (с 9 по 12 декабря) мы употребили на переход по реке Уленгоу. Река эта берет начало с Сихотэ-Алиня и течет сначала к юго-востоку,
потом к югу, километров 30 опять на юго-восток и последние 5 км снова на юг. В средней части Уленгоу разбивается на множество мелких
ручьев, теряющихся в лесу среди камней и бурелома. Вследствие из года в год не прекращающихся пожаров лес на горах совершенно уничтожен. Он сохранился только по обоим берегам реки и на островах между протоками.
Чем выше мы поднимались, тем больше иссякали
ручьи и наконец пропали совсем. Однако глухой шум под камнями указывал, что источники эти еще богаты водой. Мало-помалу шум этот тоже начинал стихать. Слышно было, как под землей бежала вода маленькими струйками, точно ее лили из чайника,
потом струйки эти превратились в капли, и затем все стихло.
Изолированные факты отдельной жизни сами по себе далеко не определяют и не уясняют душевного роста. То, что разлито кругом, что проникает одним общим тоном многоголосый хор жизни, невольно, незаметно просачивается в каждую душу и заливает ее, подхватывает, уносит своим потоком. Оглядываясь назад, можно отметить вехами только начало наводнения…
Потом это уже сплошное, ровное течение, в котором давно исчезли первые отдельные
ручьи.
Потом, когда дружная весна быстро, в одну неделю иногда, переменит печальную картину зимы на веселый вид весны, когда везде побегут
ручьи, образуются лужи и целые озера воды, разольются реки, стаи кряковных уток летят ниже и опускаются на места, которые им понравятся.
Но все-таки танцевали так усердно, что с приказчиков Керешковского
пот катился
ручьями.
По загорелым лицам жнецов и жниц текли
ручьи пота, но лица были веселы; человек двадцать окружили нашу карету.
А Добров ходил между тем по разным избам и, везде выпивая, кричал на всю улицу каким-то уж нечленораздельным голосом. На другой день его нашли в одном
ручье мертвым; сначала его видели ехавшим с Александром Ивановичем в коляске и целовавшимся с ним,
потом он брел через одно селение уже один-одинехонек и мертвецки пьяный и, наконец, очутился в бочаге.
Они отыскивали их где-нибудь под забором на улице или в кабаках бесчувственно пьяными, скверно ругали, били кулаками мягкие, разжиженные водкой тела детей,
потом более или менее заботливо укладывали их спать, чтобы рано утром, когда в воздухе темным
ручьем потечет сердитый рев гудка, разбудить их для работы.
Он воскрес и для тебя, серый армяк! Он сугубо воскрес для тебя, потому что ты целый год, обливая
потом кормилицу-землю, славил имя его, потому что ты целый год трудился, ждал и все думал:"Вот придет светлое воскресенье, и я отдохну под святою сенью его!"И ты отдохнешь, потому что в поле бегут еще веселые
ручьи, потому что земля-матушка только что первый пар дала, и ничто еще не вызывает в поле ни твоей сохи, ни твоего упорного труда!
Хорошо тоже весной у нас бывает. В городах или деревнях даже по дорогам грязь и навоз везде, а в пустыне снег от пригреву только пуще сверкать начнет. А
потом пойдут по-под снегом
ручьи; снаружи ничего не видно, однако кругом тебя все журчит… И речка у нас тут Ворчан была — такая быстрая, веселая речка. Никуда от этих радостей идти-то и не хочется.
Миртов засмеялся, показав беззубый рот,
потом обнял юнкера и повел его к двери. — Не забывайте меня. Заходите всегда, когда свободны. А я на этих днях постараюсь устроить вашу рукопись в «Московский
ручей», в «Вечерние досуги», в «Русский цветник» (хотя он чуточку слишком консервативен) или еще в какое-нибудь издание. А о результате я вас уведомлю открыткой. Ну, прощайте. Вперед без страха и сомненья!
И заплакала сквозь смех.
Потом повела меня к
ручью, вымыла, перевязала раны своей рубашкой, приложив каких-то листьев, утоливших боль, и отвела в железнодорожную будку, — до дому я не мог дойти, сильно ослабев.
Пока Павлюкан в одном белье и жилете отпрягал и проваживал потных коней и устанавливал их к корму у растянутого на оглоблях хрептюга, протопоп походил немножко по лесу, а
потом, взяв из повозки коверчик, снес его в зеленую лощинку, из которой бурливым ключом бил гремучий
ручей, умылся тут свежею водой и здесь же лег отдохнуть на этом коверчике.
Пот лил
ручьями по лицу Препотенского, несмотря на то, что учитель сидел в тени и не обременял себя излишним туалетом.
А вслед за тем, не говоря худого слова, обнял Дмитрия Яковлевича и Кафернаумский, с которого
пот лился
ручьями.
Во время весенних разливов рыба заходит в самые вершины рек, речек и
ручьев; заходит в такие места, что трудно поверить, стоя на таком месте летом, чтобы тут ловили крупную рыбу крыленами или вятелями, ставя их сначала по течению, а
потом против течения воды.
За огородом, у подошвы кремнистого обрыва, высилась группа ветел; из-под корней, приподнятых огромными камнями, вырывался
ручей; темно-холодною лентой сочился он между сугробами, покрывавшими подошву ската, огибал владения рыбака и, разделившись
потом на множество рукавов, быстро спускался к Оке, усыпая берег мелким булыжником; плетень огорода, обвешанный пестрым тряпьем и белыми рубахами, не примыкал к избе: между ними находился маленький проулок, куда выходили задние ворота.
«Так вон они как! Вот что. А мне и невдомек было! Знамо, теперь все пропало, кануло в воду… Что ж! Я им не помеха, коли так… Господь с ними!» — бормотал Ваня, делая безотрадные жесты и на каждом шагу обтирая ладонью
пот, который катился с него
ручьями. Ночь между тем была росистая и сырая. Но он чувствовал какую-то нестерпимую духоту на сердце и в воздухе. Ему стало так жарко, что он принужден даже был распахнуть одежду.
Однажды старуха-нищая взяла тихонько сушёного судака и спрятала его в своих лохмотьях; приказчик видел это; он схватил старуху за ворот, отнял украденную рыбу, а
потом нагнул голову старухи и правой рукой, снизу вверх, ударил её по лицу. Она не охнула и не сказала ни слова, а, наклонив голову, молча пошла прочь, и Илья видел, как из её разбитого носа в два
ручья текла тёмная кровь.
Видно было, что он не спал всю ночь, вероятно, играл в карты и много пил. Зинаида Федоровна уложила его в постель, и все мы
потом до самого вечера ходили на цыпочках. Обед прошел вполне благополучно, но когда ушли в кабинет пить кофе, началось объяснение. Зинаида Федоровна заговорила о чем-то быстро, вполголоса, она говорила по-французски, и речь ее журчала, как
ручей,
потом послышался громкий вздох Орлова и его голос.
Он начал резать кубик. Мигом закипело дело в его руках, и пока кавказец, обливаясь
потом, тяжело дыша, дорезывал первый кубик, Луговский уже докончил второй.
Пот лил с него
ручьем. Длинные волосы прилипли к высокому лбу. Ладонь правой руки раскраснелась, и в ней чувствовалась острая боль — предвестник мозолей.
В эту ночь, последнюю перед началом действия, долго гуляли, как новобранцы, и веселились лесные братья.
Потом заснули у костра, и наступила в становище тишина и сонный покой, и громче зашумел
ручей, дымясь и холодея в ожидании солнца. Но Колесников и Саша долго не могли заснуть, взволнованные вечером, и тихо беседовали в темноте шалашика; так странно было лежать рядом и совсем близко слышать голоса — казалось обоим, что не говорят обычно, а словно в душу заглядывают друг к другу.
Тем не менее взъезд на гору до ровного места требовал большого напряжения, и
пот лился с нас
ручьями; но в этом подвиге и заключалось все удовольствие.
Двое мальчишек, деловито заграждавшие путь
ручью камнями и грязью, услыхав голос старухи, стремглав бросились прочь от нее, а она, подняв с земли щепку, плюнула на нее и бросила в
ручей.
Потом, ногою в мужицком сапоге, разрушила постройку детей и пошла вниз, к реке.
Стужа была сильная; несмотря на то,
пот обильными
ручьями катился по лицу мужика; работа, казалось, приходилась ему по сердцу.
Подходят снизу люди; лица их покрыты пылью,
ручьи пота текут по щекам; дышат тяжко, смотрят странно, как бы не видя ничего, и толкаются, пошатываясь на ногах. Жалко их, жалко силу веры, распылённую в воздухе.
В довершение беды, прежде чем мы с братом успели себе представить вполне весь ужас нашего положения, по лесу что-то зарокотало, и
потом с противоположной стороны от
ручья на нас дунуло и потянуло холодной влагой.
Я об этом и позабыл, но
потом мы с ним как-то пошли за город в Нельи. Это был хороший вечер; мы всё бродили, бродили, сели на бережку
ручья и незаметно осмеркли.
Юлия. Нет, тетенька, я в народе не люблю: я издали смотрела; в другом приделе стояла. И какой случай! Вижу я, входит девушка, становится поодаль, в лице ни кровинки, глаза горят, уставилась на жениха-то, вся дрожит, точно помешанная.
Потом, гляжу, стала она креститься, а слезы в три
ручья так и полились. Жалко мне ее стало, подошла я к ней, чтобы разговорить, да увести поскорее. И сама-то плачу.
Кабан, в который стекается множество весенних
ручьев со всего города и соседних окрестностей, очень рано оттаивает от берегов и спускает излишнюю воду по Булаку в реку Казанку, а
потом, когда, вышед из берегов, разливается Казанка и становится выше его уровня, Булак принимает обратно мутные и быстрые волны этой реки...
Муравей спустился к
ручью: захотел напиться. Волна захлестнула его и чуть не потопила. Голубка несла ветку; она увидела — муравей тонет, и бросила ему ветку в
ручей. Муравей сел на ветку и спасся.
Потом охотник расставил сеть на голубку и хотел захлопнуть. Муравей подполз к охотнику и укусил его за ногу; охотник охнул и уронил сеть. Голубка вспорхнула и улетела.
Принес он смертную смолу
Да ветвь с увядшими листами,
И
пот по бледному челу
Струился хладными
ручьями...
Смолк наш царь
Алексеич Петр,
В три
ручья с него
Льет холодный
пот.
И с тем все утихло, а
потом мужички к ручейку спустились и у того
ручья мыться стали.
Что касается до живых картин, то тут madame Гржиб должна была появиться, во-первых, в виде «молодого грека с ружьем»,
потом «царицей ночи» и наконец полупрозрачною «Вакханкой у
ручья».
Со всех
пот льет
ручьями, на всех взмокли радельные рубахи, а Божьи люди все радеют, лишь изредка отирая лицо полотенцем.
Следуя принятому нами правилу, укажем сперва речки,
ручьи и названия местностей с правой стороны, а
потом — с левой стороны.
Маленькая бурая лягушка бултыхнулась из осоки в
ручей и прижалась ко дну. Я видел ее сквозь струисто-прозрачную воду. Она полежала, прижавшись,
потом завозилась, ухватилась переднею лапкою за стебель и высунула нос из воды. Я неподвижно стоял. Неподвижна была и лягушка. Выпуклыми шариками глаз над вдавленным черепом она молча и пристально смотрела, всего меня захватывая в свой взгляд. Я смотрел на нее.
Жара стояла нестерпимая, солнце пекло вовсю… К тому же десятилетний Юрик был тяжелым, крупным мальчиком, и нести его было нелегко. По лицу бедного Фридриха Адольфовича текли
ручьи пота и глаза его выражали мучительную усталость. Бедный толстяк еле-еле передвигал ноги под чрезмерной тяжестью своей ноши. Но он не думал о себе. Все его мысли сосредоточились на несчастном ребенке. Он совсем позабыл о том, как много неприятностей и горя причинил ему этот ребенок за короткое время его пребывания на хуторе.
С его красного лица лился
ручьями пот, ноги гнулись, в глазах светилось страдание.
Охваченная материнской заботливостью, она начала мысленно переживать свою собственную жизнь, которая также в свое время была чиста и прозрачна, как студеный ключ, а
потом, превратностью судьбы, превратилась в мутный, грязный
ручей, в котором прохожие обмывают свои ноги.
Потом воротился к мостику — одно бревешко долой, в
ручей, протекающий через болото, другое, третье, — и переправа уничтожена.